Интервью с В.В. Напольских

  Во второй половине марта 2013 г. Государственный архив Кировской области посетил Владимир Владимирович Напольских, известный российский этнолог, этнограф, этноисторик, лингвист, один из крупнейших финноугроведов Европы, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор, старший научный сотрудник Института социальных коммуникаций при Удмуртском госуниверситете. В Киров В.В. Напольских приехал, чтобы прочитать обзорный курс лекций по истории письменности в ВятГГУ, для поиска архивных документов по интересующей его научной проблематике, а также работы с ними.

- Как известно, Вы являетесь этнологом, этнографом, лингвистом, известным финноугроведом. Можете рассказать, когда Вас заинтересовало именно это направление исследований?

Это направление заинтересовало с детства, всегда интересовался историей и языками.

- Сложно ли работать в архивах? Что интересного для Вас есть в ГАКО? Какие документы?

Работать легко, мне очень нравится работать, прекрасный архив, прекрасные люди, в общем-то, то все организовано. Я  пару-тройку раз что-то искал, я раньше, когда издавал работы первого исследователя удмуртов, немецкого ученого Д. Г. Мессершмидта, немного смотрел здесь, некоторые вещи надо было пояснить; потом были интересные материалы, найденные в дневниках шведских военнопленных, которых гнали по пути из Казани на Вятку  и дальше в Сибирь после Полтавской битвы, и там были интересные упоминания об удмуртах, я тоже попытался найти  кое-какой материал, подтвердить или опровергнуть эти наблюдения шведов. Ну а сейчас мне интересны обычаи, которые сохранились в двух селах на юге области, в Сердеже Яранского района, и в Пижанке. Поминальный обряд, который там устраивают летом до сих пор, обряд, возможно, восходящий к древнерусской еще языческой традиции, к X веку, когда он упоминается в русской летописи в связи с княгиней Ольгой. И вот я пытаюсь найти в старых документах какие-то следы того, как это было в XIX в., пока ничего не нашел.

- Только ли работа в архиве привела Вас в наш город?

Нет, читаю лекции в университете (ВятГГУ), с коллегами договорились, читаю на истфаке обзорный курс по истории письма.

- Есть ли у нас в архивах есть что-то интересное, чего нет в Ижевске? Что у нас в Вятке есть интересного из документов?

Я, в принципе, не архивный ученый, я не так много работаю в архивах и не очень хорошо их знаю, но, безусловно, вятский архив очень интересен для истории Удмуртии, для истории всего региона нашего, замечательное место.

- Можно ли говорить о качественном развитии исторической/гуманитарной науки в российской «глубинке»? В России в целом?

Состояние гуманитарной науки в Вятке характеризовать не буду, я тут не живу и мне трудно судить, но состояние гуманитарной науки у себя, в городе Ижевске, могу охарактеризовать как отсутствие таковой гуманитарной науки. У нас есть три-четыре человека, которые всё это реально делают в области языкознания, немножко в области истории, но какой-то реальной среды, среды научной, то есть науки в хорошем смысле слова, не существует. Наука существует в Питере, в Москве, Екатеринбурге, Новосибирске, ну вот еще в Казани (это, конечно,  не того уровня, как бы хотелось). А у нас, к сожалению, буквально единицы каких-то людей, которые с трудом выживают и пытаются что-то делать. О состоянии науки в России в целом мне судить трудно, я знаю состояние науки в области филологии и истории, истории причем тоже не всей – современная история меня, например, не интересует. Я могу сказать, что в области филологии (традиционной филологии, сравнительно-исторического языкознания, традиционного литературоведения, фольклористики), в области исследования этнической истории, истории языков  и т. д. российская наука находится на самых передовых позициях в мире. Это, безусловно, относится к нескольким центрам, где таковая существует и развивается, несмотря на все трудности материальные и так далее. Здесь нужно иметь в виду, что гуманитарная наука во всем мире сейчас сокращается, сокращения идут очень суровые и резкие, гораздо более суровые и резкие в странах Европы, чем у нас. У нас это все более постепенно делается, и более мягко, я бы даже сказал, а то, что творится порой в европейских университетах… Гораздо более резкие обрывы традиционной науки, занимающейся прошлым, исторической и филологической. Просто она никому не нужна, и я думаю, что на протяжении двух-трех поколений гуманитарная наука превратится просто в дело любителей; т.е. люди будут чем-то зарабатывать себе деньги, а заниматься наукой в качестве дополнительного занятия, сейчас таких людей уже немало, причем очень хороших ученых. Вот у меня сейчас есть хороший коллега, который в Екатеринбурге занимается бизнесом в строительной области, но при этом прекрасный топонимист, он вернулся в науку, когда добился в бизнесе своем успехов и сейчас пишет прекрасные статьи, лучше, чем так называемые профессионалы, доктора наук разнообразные, живущие в Ижевске, Йошкар-Оле. У меня был (к сожалению, уже умер) очень хороший товарищ, который был химиком, доктором химических наук, работал в Институте неорганической химии в Москве, тоже был признанным в научном сообществе лингвистом, топонимистом, историком. Это, видимо, общая тенденция такая.

- Не скажете пару слов о своем отношении к недавним диссертационным скандалам?

Что касается скандалов диссертационных… Ну, видите ли, я из диссертационного совета в Удмуртском государственном университете вышел в начале 1990-х гг., именно по этой самой причине, когда вся эта ситуация начала разворачиваться. Я написал письмо в ВАК, причем с моим выходом совет следовало закрывать, потому что там формально не оставалось людей в нужном количестве, но все было оставлено без изменений. Собственно говоря, эта ситуация начала развиваться не сейчас, она начала развиваться в конце 80-х - начале 90-х гг. Сейчас просто этот гнойник вскрыли, но, я думаю, только потому вскрыли, что Шамхалов, которого сняли с главы ВАКа, просто потерял связи среди своих друзей в преступном и чиновничьем мире и его решили «слить», а поскольку его «слили» то пришлось раскрыть  и некоторые подробности его деятельности. Далее, я думаю, все это на тормозах будет спущено и особые последствия вряд ли будет иметь.

- Что Вы можете сказать относительно обсуждаемых отмены надбавок за ученые степени?

Почему обсуждаемые? Они уже отменены. Сейчас делается так: якобы те деньги, которые выделялись на надбавки, поступают по-прежнему в университеты и учреждения, где работают ученые, а университетское начальство уж там будет решать, кому сколько выделять. Все это приведет к тому, что университетское начальство еще больше будет платить себе, оно и так сейчас получает в двадцать раз больше, чем какой-нибудь профессор скажем. Да, приведет к большей бюрократизации, к большему безумию мелких начальников на местах и так далее. Это, конечно, глупость.

- Вы работаете над очередной монографией в данный момент?

У меня есть несколько больших тем, есть более мелкие исследования, по которым здесь я, в частности, пытаюсь что-то найти. Т.е. я не могу сказать, что что-то одно меня занимает, довольно много разных тем.

- Какова область Вашего основного научного интереса?

Основной мой интерес – это этническая история, проблемы сложения народов, культур, языков северной Евразии. Основным центром моих интересов является территория Предуралья и Среднего Поволжья. Поскольку этническую историю нельзя изучать отдельно, т.е., изучая историю  Поволжья, я должен изучать историю центральной России, там я должен найти историю Западной Европы, должен знать историю степей, это тоже необходимо. Поэтому приходится касаться проблем, порой очень далеких. Скажем, история Ирана и Индии – это тоже интересно, чтобы понять историю нашего региона. Вот это основные темы, которыми я занимаюсь.

- Известно, что Вы знаете множество языков. Как Вам удалось их освоить?

Как всегда это людям удавалось. В большинство эпох люди знали, как правило, несколько языков, это общее для человечества правило. Нормальным человеческим путем, путем преимущественно самостоятельного изучения.

- У Вас есть ученики, последователи?

Формально у меня есть двое защитивших кандидатскую диссертацию бывших аспирантов. Сейчас я аспирантов не держу, вышел из совета и не желаю принимать в этом участие, в этой всей комедии, еще с 1990-х гг. я это решение, собственно говоря, принял. Ну и плюс к тому, не держу аспирантов по той простой причине, что ну а куда я этих людей потом буду девать? Поскольку количество рабочих мест для ученых и преподавателей только сокращается, т.е. если я буду плодить кандидатов наук, пусть даже хороших и умных, этим кандидатам наук просто негде будет работать. В городе Ижевске однозначно негде. Мне-то негде работать, не то что этим людям. Соответственно, зачем я буду заниматься производством людей, которые потом будут испытывать большие проблемы? Ну и плюс к тому, в общем, честно говоря, за последние 20 или 15 лет мне не попадалось людей, которых я бы хотел иметь своими учениками. Понимаете, найти хорошего учителя трудно, но хорошего ученика найти еще труднее, это еще Конфуций сказал. Так что я, в общем, и претендентов-то не видел подходящих.

Интервью подготовил ведущий специалист КОГКУ "ГАКО" Алексей Леонтьев